что он тогда обратил на это внимание и попросил его. В некоторых поступках Ал был просто непостижим.

Шен сидел напротив и улыбался, глядя, как Ал поедает вырезку. Так здорово и спокойно было теперь, когда он не был больше антагонистом, которого Ал должен был убить. Так приятно осознавать себя просто его учителем. На него больше не давят необходимость и обстоятельства. Теперь они просто учитель и ученик, и Шен хотел приложить все усилия, чтобы из Ала вырос настоящий главный герой. Не книжная версия Ера, а такой главный герой, которого с гордостью можно было величать таковым.

«Что плохого в том, что я хотел уберечь его от потери близких людей? Ал и без этого «ожесточения» сможет быть достойным главным героем. Я не хочу идти по сюжету, и теперь знаю, что этого можно избежать. Ал не ожесточится, не впитает в себя Глубинную тьму и не обезумеет. И не убьет меня, конечно же. Будет два главных героя и прекрасный запутанный сюжет. Ал вырастет и, возможно, пойдет своей дорогой, но хотя бы раз в год будет навещать своего старого учителя…»

— Учитель? Почему вы не едите?

Ал заметил, что Шен просто сидит с ножом и сыром и смотрит на него с мечтательной улыбкой. Раньше он никогда так на него не смотрел, подобное выражение лица вообще было незнакомо Алу. Грудь наполнило ощущение тепла, а сердце забилось быстрее.

«Ты сможешь выжить после того, как я умру. Я же не проживу без тебя».

«Почему он тогда сказал эти слова? Значит ли это?.. Что это значит? — Ал смотрел на Шена. — Спросить его?»

Шен вернулся к реальности и закончил нарезать сыр.

— Я не проживу без тебя, — произнес Ал.

Шен поднял голову и удивленно посмотрел на него.

— Вы сказали это мне. Это последние слова, что я запомнил. Что вы имели в виду, учитель?

«Ох… — Шен понял, что ляпнул тогда какую-то чушь. — Я же был уверен, что смерти не избежать, можно говорить что угодно!».

Он посмотрел на Ала прямым взглядом и заявил:

— Тебе показалось.

Ал задохнулся от возмущения.

— Должно быть из-за боли тебе стало мерещиться всякое. Я такого не говорил, это звучит странно. Не припомню такой фразы.

Это его слово против слова Ала.

Ученик долго смотрел на него, а потом отвернулся и произнес:

— Ладно, забудьте.

Он не собирался с ним спорить. Возможно, Шен сказал это тогда, потому что не думал, что выживет. Сейчас ситуация изменилась — и он ни за что не признается.

Шен был несколько разочарован, что Ал так быстро пошел на попятную, ведь не было похоже, что слова учителя успели его убедить. Но он счел за лучшее не развивать тему, раз уж Ал сам от нее отказался.

Если бы за окнами дворца зимнего короля менялось время дня, давно бы уже стемнело. Судя по ощущениям, Шен обрывал лозу до вечера, и они не меньше часа провели с Алом на кухне. Теперь Шен отправил ученика спать, но сам не собирался. Смутное беспокойство зародилось в его груди, и, чтобы отвлечься, Шен вновь пошел изучать коридоры.

Он ходил так несколько часов, вздумал выбраться на крышу и долго искал нужные лестницы и переходы, но так и не смог найти дверь, которая вела бы наружу. В конце концов он понял, что уже довольно поздно, и надо спускаться. Тревога все еще бередила его сердце, а где-то на задворках сознания, куда он временно вытолкнул зону, отвечающую за связь с Муаном, было очень неспокойно. Гуляя туда-сюда, Шен все размышлял о произошедшем, без былой импульсивности, и понял, что уже не так хочет проучить Муана, как раньше.

Шен подумал, что продолжить строить свой каверзный план можно и завтра, а сегодня — помириться и не заставлять мечника тревожиться понапрасну. «В конце концов, спокойный Муан притупит свою бдительность и можно будет подколоть его сильнее», — успокоил себя Шен.

Вот только как помириться с тем, с кем он в принципе и не ссорился? Шен явно был не готов признать, что был не прав, называя Муана придурком.

Шен серьезно задумался над этим вопросом и вернулся на кухню. Фейри вновь тут же разбежались, и он принялся выдвигать и открывать ящички, изучая наличие продуктов.

«А что любит Муан?» — озадачился он.

Они не так уж часто ели вместе, чтобы он мог запомнить. И ни разу не обедали ни в какой гостинице, чтобы Шен мог обратить внимание на то, что заказывает мечник. Вот ведь зараза! Он реально ни разу не задался таким вопросом!

Помнится, как-то раз они покупали вместе продукты, и Муан сказал, что Эра любит свинину.

«А сам-то ты что любишь??»

Шен понял, что его путь к познанию этого человека только начался.

«Ладно, поставим вопрос по-другому. Было глупо начинать с того, что любит Муан. Начнем с того, что я вообще смогу приготовить??»

Шен долго перебирал в уме всякое разное, начиная от яичницы и заканчивая тортиком, но в конечном итоге остановился на паровых булочках. Кто не любит паровые булочки? Вроде бы все ингредиенты он видел в наличии, и готовить должно быть не так уж сложно.

Примерно через два часа, когда Шен закончил делать тесто и растянул его в длинные жгуты, он потер щеку рукой и подумал, что можно так и оставить, сказав, что это особая толстая лапша по-Шеновски.

[Чем вы занимаетесь?] — не выдержала Система.

«Готовлю булочки с мясом!»

[Вы хотите кого-то отравить?]

«Ты, критиканша! Должно получиться вкусно!»

[Должно получиться?] — тут же придралась Система к его оговорке. — [То есть вы никогда раньше не готовили это?]

«Ну… нет. Но я много раз видел, как это делается».

[Выглядит так, будто вам нечего есть. Тут же полно разной еды.]

«Ты ничего не понимаешь», — фыркнул Шен и прекратил отвлекаться на нее.

Алу не спалось. Ворочаясь с боку на бок, он все думал о словах Шена и о том, как тот смотрел на него, как бинтовал его руки и помогал ему срезать лозу. Эмоции то скручивались в груди Ала в тугой жгут, то червячками расползались по телу. Заснуть было совершенно невозможно.

Ал задумался о голосе, звучащем раньше в его голове.

«Я ведь не сошел с ума? Этот голос говорил мне, что я главный герой. Этот голос советовал мне, как поступать и успокаивал, когда мои эмоции выходили из-под контроля. Он рассказал о печати, которая поможет мне высвободить энергию и прорваться на новый уровень. Этот голос